|
Основная статья: Соловецкая монастырская тюрьма
Соловецкий монастырь в течение многих лет использовался в качестве места изоляции непокорных воле государя православных иерархов, еретиков и сектантов. Попадали сюда и политически неблагонадёжные, такие как опальный Аверкий Палицын или сочувствовавший декабристам Павел Ганнибал и другие. Соловецкая монастырская тюрьма существовала с 1718 года, без малого 200 лет, и была закрыта в 1903 году[1].
В 1919 году ВЧК учредила ряд принудительных трудовых лагерей в Архангельской губернии: в Пертоминске, Холмогорах и рядом с Архангельском. Лагеря должны были существовать на хозрасчёте без поддержки центра.
В 1921 году эти лагеря стали называться Северными лагерями особого назначения (СЛОН).
Возникновение Соловецкого лагеря особого назначения (1923)[править | править код]
В начале 1923 года ГПУ РСФСР, сменившее ВЧК, предложило умножить количество северных лагерей, построив новый лагерь на Соловецком архипелаге.
В мае 1923 г. заместитель председателя ГПУ И. С. Уншлихт обратился во ВЦИК с проектом по организации Соловецкого лагеря принудительных работ[2], и уже в июле первые заключённые были переправлены из Архангельска на Соловецкий остров.
6 июля 1923 года, через полгода после образования СССР, ГПУ союзных республик были выведены из-под контроля республиканских НКВД и слиты в Объединённое государственное политическое управление (ОГПУ), подчинённое непосредственно СНК СССР. В ведение ОГПУ были переданы места заключения ГПУ РСФСР.
На острове Революции (ранее — Попова) в Кемском заливе, где находилась лесопилка, было решено создать транзитный пункт между железнодорожной станцией Кемь и новым лагерем на Соловецких островах. Правительство Автономной Карельской ССР выступило против действий ОГПУ, однако транзитный пункт всё равно был открыт.
Согласно декрету ОГПУ, представленному Совнаркому РСФСР 18 августа 1923 года, в новом лагере должны были содержаться "политические и уголовные заключённые, приговорённые дополнительными судебными органами ГПУ, бывшей ВЧК, «Особым совещанием при Коллегии ГПУ» и обычными судами, если ГПУ быстро давало разрешение[3].
Вскоре на основании постановления СНК СССР от 13 октября 1923 года[4] (протокол 15) Северные лагеря ГПУ были ликвидированы и на их базе организовано Управление Соловецкого лагеря принудительных работ особого назначения (УСЛОН или СЛОН) ОГПУ. Лагерю было передано в пользование все имущество Соловецкого монастыря, закрытого с 1920 года.
Изначально масштабы деятельности УСЛОНа ограничивались Соловецкими островами; в Кеми, на территории Автономной Карелии, находился только пересыльно-распределительный пункт. Однако в очень короткие сроки его отделения появились на материке — сначала в прибрежных районах Карелии, в 1926 году в Северном Приуралье (Вишерское отделение), а ещё через два-три года на Кольском полуострове. Территориальная экспансия сопровождалась быстрым ростом численности заключённых в системе ОГПУ. На 1 октября 1927 года только в УСЛОНе содержались 12 896 человек[5].
За время существования лагеря в нём умерло около 7,5 тысяч человек, из которых 3,5 тысячи — в голодном 1933 г.[6]. В то же время, согласно историку, бывшему заключённому СЛОНа, позднее коллаборационисту Семёну Пидгайному, только при прокладке железной дороги к Филимоновским торфоразработкам в 1928 году, на восьми километрах дороги погибло десять тысяч украинцев и донских казаков[7][неавторитетный источник?].
Официальная численность заключённых в 1923—1933 годах приведена в таблице ниже (цифры по состоянию на конец года)[8].
| Год |
1923 |
1924 |
1925 |
1926 |
1927 |
1928 |
1929 |
1930 |
1931 |
1932 |
1933 |
| Численность з/к |
2 557 |
5 044 |
7 727 |
10 682 |
14 810 |
21 900 |
65 000 |
71 800 |
15 130 |
Н/Д |
19 287 |
Расформирование лагеря (1933). Соловецкая тюрьма особого назначения[править | править код]
В декабре 1933 года лагерь был расформирован, а его имущество — передано Беломоро-Балтийскому лагерю.
В дальнейшем на Соловках располагалось одно из лагерных отделений БелБалтЛага, а в 1937—1939 гг. — Соловецкая тюрьма особого назначения (СТОН) Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР[9].
Благодаря архивным исследованиям, проведённым в 1995 году директором Санкт-Петербургского научно-исследовательского центра «Мемориал» Вениамином Иоффе, было установлено, что 27 октября 1937 года по приговору Особой Тройки УНКВД по Ленинградской области часть заключённых Соловецкой тюрьмы особого назначения погрузили на баржи и, доставив их в посёлок Повенец, расстреляли в урочище Сандормох (1111 человек, в том числе всех нетрудоспособных и «ненаряженных» — лагерный термин, обозначавший заключённого, не имеющего специальности)[10].
С. Л. О. Н. (1925)
«Политики» (члены социалистических партий: эсеры, меньшевики, бундовцы и анархисты), составлявшие небольшую часть от общего числа заключённых (около 400 человек), тем не менее занимали привилегированное положение в лагере и, как правило, были освобождены от физического труда (кроме авральных работ), свободно общались друг с другом, имели свой орган управления (старостат), могли видеться с родственниками, получали помощь от Красного Креста. Они содержались отдельно от других заключённых в Савватеевском скиту. С конца 1923 ОГПУ начало политику ужесточения режима содержания политических заключённых.
- С 13 октября 1923 по 13 ноября 1925[12] — А. П. Ногтев[13];
- С 13 ноября 1925[12] по 20 мая 1929 — Ф. И. Эйхманс[13][14],
- с 20 мая 1929 по 19 мая 1930 — А. П. Ногтев
- с 19 мая 1930 по 25 сентября 1931 — А. А. Иванченко[15],
- с 25 сентября 1931 по 6 ноября 1931 — К. Я. Дукис, временно исполняющий обязанности начальника
- 6—16 ноября 1931 — Э. И. Сенкевич
- с 16 ноября 1931 по 1 января 1932 лагерь закрыт в связи с организацией на его базе Белбалтлага
- c января 1932 по март 1933 — Э. И. Сенкевич[16]
- 27 августа 1932 — П. А. Бояр (упоминается как временно исполняющий должность начальника)[17]
- с 28 января 1933 — не позднее 13 августа 1933 (упоминается) — Я. А. Бухбанд[18],
- 8 октября 1933 — Иевлев (упоминается как временно исполняющий должность начальника)
- 4 декабря 1933 — лагерь как самостоятельная единица окончательно закрыт[13].
Максим Горький на Соловках (1929)
Максим Горький, побывавший в 1929 году в лагере, приводил в очерке «Соловки» свидетельства заключённых об условиях советской системы трудового перевоспитания:
- заключённые работали не больше восьми часов в день;
- за более тяжёлую работу «на торфе» выдавали повышенный паёк;
- пожилые заключённые не подлежали назначению на тяжёлые работы;
- всех заключённых обучали грамоте.
Их казармы Горький описывает как очень просторные и светлые[19].
Олег Волков в работе «Погружение во тьму» приводит воспоминания о приезде Горького на Соловки:
Я был на Соловках, когда туда привозили Горького. Раздувшимся от спеси (еще бы! под него одного подали корабль, водили под руки, окружили почётной свитой), прошёлся он по дорожке возле Управления. Глядел только в сторону, на какую ему указывали, беседовал с чекистами, обряженными в новёхонькие арестантские одёжки, заходил в казармы вохровцев, откуда только-только успели вынести стойки с винтовками и удалить красноармейцев… И восхвалил!
В версте от того места, где Горький с упоением разыгрывал роль знатного туриста и пускал слезу, умиляясь людям, посвятившим себя гуманной миссии перевоспитания трудом заблудших жертв пережитков капитализма, — в версте оттуда, по прямой, озверевшие надсмотрщики били наотмашь палками впряжённых по восьми и десяти в гружённые долготьём сани истерзанных, измождённых штрафников — польских военных. На них по чернотропу вывозили дрова. Содержали поляков особенно бесчеловечно.
По словам исследователя истории соловецких лагерей Юрия Бродского, на Соловках по отношению к заключённым применяли разнообразные пытки и унижения. Так, заключённых заставляли:
- перетаскивать камни или брёвна с места на место,
- считать чаек,
- громко кричать Интернационал по много часов подряд. Если заключённый останавливался, то двух-трёх убивали, после чего люди стоя кричали, пока не начинали падать от изнеможения. Это могло проводиться ночью, на морозе[20].
С 1922 по 1926 год в лагере выходили газеты, действовал театр заключённых (этот период описан в воспоминаниях Бориса Ширяева «Неугасимая лампада»). Сидельцы сложили о лагере ряд песен, в частности, «Море белое — водная ширь…» (приписывается Борису Емельянову)[21][22].
Многих организаторов, имевших отношение к созданию Соловецкого лагеря, расстреляли[20]:
- Человек, который предложил собрать лагеря на Соловках, архангельский деятель Иван Васильевич Боговой — расстрелян.
- Человек, который поднял красный флаг над Соловками — попал в Соловецкий же лагерь как заключённый.
- Первый начальник лагеря Ногтев получил 15 лет, вышел по амнистии, не успел прописаться в Москве, умер.
- Второй начальник лагеря Эйхманс — расстрелян как английский шпион.
- Начальник Соловецкой тюрьмы особого назначения Апетер — расстрелян.
В то же время, например, заключённый СЛОНа Нафталий Аронович Френкель, предложивший новаторские идеи развития лагеря и являвшийся одним из «крёстных отцов» ГУЛАГа, продвинулся по служебной лестнице и ушёл на пенсию в 1947 г. с должности начальника Главного управления лагерей железнодорожного строительства в звании генерал-лейтенанта НКВД[2].
Памятный камень в память об узниках «Соловков»
Днём политзаключённого в СССР было объявлено 30 октября 1990 года. В этот день на Лубянской площади в Москве был установлен Соловецкий мемориальный камень в память о погибших в годы политических репрессий. Сам камень был привезён с Соловецких островов.
На Соловецком острове есть музей-заповедник СЛОН[23]
Соловецкие мемориальные камни установлены в Санкт-Петербурге, Архангельске, в посёлке Соловецком на Большом Соловецком Острове и в музее Свято-Троицкого монастыря в городе Джорданвилле (США) в память о новомученниках, погибших в Соловецком лагере особого назначения.
|
