Я медленно схожу с ума. Я предчувствую, что со мной хотят что-то сотворить. Мне
никто не верит, все действуют по одной инструкции. Тех, кто со мной находит
общий язык, убирают, и более я не вижу этих прекрасных людей. Куда они делись,
к примеру: Шишкин, Лазарев, Апаев. Где они? Живы, или их убрали? (Здесь Ленин
делает вставку: «Необходимо провести проверку, выяснить, где на самом деле эти
люди. Если их убрали, то это будет основанием того, чтобы привлечь к
ответственности Сталина и других». – Г.Н.) Мне необходимо созвать Политбюро. Я
уже обращался с открытым письмом к товарищам, но Сталин ухмылялся. Он обозвал Наденьку ДЕГЕНЕРАТКОЙ И ПРОСТИТУТКОЙ!!!!
(Последние два слова Ленин подчеркнул. – Г.Н.). Как Вам это нравится! И главное, после требования винений
отношения между нами стали просто невыносимыми. Я превратился в его личного
врага. А ведь у него кавказский темперамент. Феликс, Наденька говорит, что до нее дошли сведения, что
СТАЛИН ПРОИЗНЁС ФРАЗУ, БУДТО БЫ ПЕДЕРАСТАМ В КРЕМЛЕ ПРИШЁЛ КОНЕЦ. КОНЕЧНО ЖЕ,
ЭТО БЫЛО ПРОИЗНЕСЕНО БОЛЕЕ ГРУБО И РУГАТЕЛЬНО, НО, КАК Я СДЕЛАЛ ВЫВОДЫ, ЭТО
ИМЕЕТ ОТНОШЕНИЕ ПРЯМО КО МНЕ И МОИМ ТОВАРИЩАМ. (Этот абзац Сталин, просматривая
это письмо, подчеркнул красным карандашом и написал: «Ильич совсем тронулся»–
Г.Н.) Я располагаю сведениями, что без моего ведома происходят перестановки. И
везде ставит он. Одобряет ЦК. Что же творится в ЦК ??? Я читаю газеты, и все
вроде бы нормально, на первый взгляд. Стало быть, пресса в его руках. Это
конец. Будь проклят тот день, когда я дал свое согласие на стационарное лечение
в Горках. Будь оно все проклято. Нет ничего отвратительнее этой наигранной
оляции. Сотни дебилов В.Ч.К., здоровенные такие парни. Мне с ними тяжело
говорить. Постоянно приходится задирать голову. Я требую уменьшить охрану.
Зачем такое количество. Можно обойтись и меньшим числом. Потом, на первом этаже расположились несколько
уполномоченных. Чем они занимаются, ума не приложу. На вопросы не отвечают.
Говорят, что приставлены ко мне, чтобы я побыстрее выздоравливал. Очень прошу, предпримите меры, привезите меня в Москву. Я
хочу в столицу. Я давно не общался с рабочими коллективами. Я стал отставать от
жни. Горячо обнимаю, твой Ульянов (Ленин). 20.12.1921г.» Самое ошеломляющее в этом письме – дата! Оказывается, Ленин
был олирован уже в 1921 году, когда широкие массы слыхом не слыхивали ни о
какой его болезни! Официальная версия кем-то сдвинута на целый год! Я стал внимательно просматривать ленинские биографические
материалы и в воспоминаниях М. И. Ульяновой нашел подтверждения тому, что
говорилось в письме. Так, сильные головные боли, головокружения и бессонницы
начали мучить Владимира Ильича еще в январе-феврале 1921 года. В конце лета его
осмотрел главный врач Боткинской больницы Ф. Готье, нашел у него небольшое
расширение сердца и посоветовал на две недели поехать в Горки. И эти «две
недельки» действительно растянулись на три месяца – до конца декабря 1921 года!
Мы-то считали, что Ленин в Горках отдыхал, а он, оказывается, находился там
едва ли не под арестом! А что же Дзержинский? Как он реагировал на крик ленинской
души? В архивной папке сохранился и «ответ» Феликса Эдмундовича:
на следующий же день он переслал ленинское письмо Сталину с небольшой запиской. «Строго секретно. Из Горок продолжает поступать
корреспонденция от Ленина. По-прежнему в письмах Ильича речь идет о готовящемся
заговоре против него. С одной стороны – медперсонал, с другой – охрана.
Предлагаемые меры: 1. Посетить Ленина делегацией десяти человек. Развеять его
мысль о готовящемся заговоре. Нанести товарищеский вит. (Возле этого
предложения Дзержинского Сталин делает пометку: «Можно!» – Г.Н.) 2. Разрешить
пользоваться связью. Соединять его с одними и теми же абонентами, которых
предварительно заинструктировать. Контролировать звонки. 3. Целесообразно рассмотреть вопрос о переводе Ленина в
первую городскую клинику. (Возле этих двух предложений Сталин красным
карандашом подчеркнул: «Нельзя!»– Г.Н.) Пред. В.Ч.К. Дзержинский». Чуть ниже подписи Дзержинского последовала резолюция
Сталина: «Заменить охрану, сменить поваров! Всех! И.Сталин. 30.12». Мы знаем, что позднее в связи с временным улучшением
здоровья Ленину дали возможность выступить на II съезде партии, проходившем с
27 марта по 2 апреля 1922 года, и выступление это показало, что вождь с трудом
поддерживал связную речь. Он даже не смог участвовать в прениях по своему
докладу. А 3 апреля Сталин был бран Генеральным секретарем партии. Из впервые публикуемого у нас письма Ленина Дзержинскому
вытекает сенсационный вывод, заставляющий коренным образом пересмотреть всю
официальную версию. Ведь него следует: Владимир Ильич прекратил свою
деятельность как глава партии и государства в декабре не 1922-го, а 1921 года;
и все, что официально сообщалось о его дальнейшей жни, было лишь прикрытием страшной
тайны – его многолетней политической оляции. * * * Благостную официальную картину последних дней Ленина в
Горках, в которой живописуется, как Владимир Ильич учился заново говорить и
писать, как он стремился следить за политическими событиями, как устраивал
деревенским детям новогоднюю елку и заботился об обслуживающем персонале,
полностью перечеркивает еще одно страшное письмо, хранящееся все в той же
архивной папке с грифом «Особой важности». Его написал Сталину один лечащих
врачей Ленина в Горках. «Товарищу Сталину И.В. Москва, Кремль. Строго конфиденциально. Уважаемый Иосиф Виссарионович! За последние несколько дней здоровье
нашего пациента заставляет проявлять серьезное беспокойство, и речь идет не об
осложнении общих терапевтических особенностей, а о более тревожном, о полном
расстройстве психики пациента, что, на мой взгляд, никак не связано с ранением
и лечением, и оляцией в том числе. Пациент стал лишне чудашлив. Это
выражается в громком, продолжающемся смехе, который переходит в кашель и рвоту.
Причем причины, которые могли бы вызвать этот смех, самые нелепые – кошка,
сторож за окном, уборка снега, разговор с поваром на кухне и т. п. Пациент
долго спит. Он просыпается в 14, а иногда в 15 часов. Примерно через час после
пробуждения он приходит в чувство. Начинает расспрашивать работников и обслугу,
медперсонал о происходящих в стране событиях. Подолгу ищет газеты, журналы,
сразу пишет письма в ЦК. За последние две недели им написано более 300 писем,
причем пишет он их постоянно, днем, вечером, глубокой ночью и вплоть до 4-5
часов утра. (В этом месте, на полях пометка Сталина красным карандашом:
«300-150=150 где еще 150 писем?»; Сталин продолжал пристально следить за
Лениным и «отлавливать» его письма на волю. – Г.Н.) Товарища Баштанова он не
устает расспрашивать о подробностях, как он, Баштанов, передавал его письма,
кому и кто, что говорил, как смотрел, что спрашивал и т. п. Некоторые письма он
прячет под матрац, в шкафах, в других укромных местах. Т. о. постоянная
писанина писем и указаний, употребление в тексте нецензурной брани и т. п.,
рассовывание писем в тайниках вызывают серьезные опасения в том, что при
нормальной динамике общих выздоровительных процессов имеет место развитие
болезни головного мозга, т.е. психического расстройства. Пациент совершенно не отдает себе
отчета, что гражданская война окончилась, что наступила мирная созидательная
жнь. После того, как коммутатор не стал соединять пациента с Кремлем и внешним
миром, пациент требует или просит работников и обслугу, медперсонал самим позвонить,
подозвать к телефону нужного абонента, а затем часами разговаривает с ним, дает
указания и т. п. Вчера, при таком обмане медсестры Прохоровой Н. Ф., он сумел
поговорить с Рыковым. (Здесь пометка Сталина: «Убрать, заменить». – Г.Н.)
Просил его забрать пансионата, рассказывал о том, что его травят ядами,
ртутными парами и т. п. Действительно, пациент в последнее время ведет себя
плохо. Все лекарства, которые ему выписывают вовнутрь, он пробует на вкус.
Фактически не расстается с кошкой. Кладет ее в постель, постоянно носит на
руках. Часами плачет, с каждым днем срывы учащаются. Если раньше, примерно
полгода назад, он плакал 1-2 раза в неделю, то в настоящее время он стал
плакать по 1-2 раза в день. Странным образом ведет себя и супруга пациента. Она
обвиняет медперсонал в заговоре против пациента. Во всем ему подыгрывает. На основании ложенного прошу вашего
разрешения о создании медико-психиатрического консилиума для
освидетельствования пациента и выставления медицинского диагноза, поскольку еще
стоило бы раз повториться, что при общем выздоровлении терапевтического
характера за последние несколько месяцев у пациента развивается, если не
прогрессирует психическая болезнь, для диагностирования которой необходимы
специальные познания в области психиатрии. (Возле этого абзаца пометка Сталина:
«Разрешаю!» – Г.Н.) К примеру, пациент на протяжении нескольких суток
отказывается чистить зубы. Он считает, что в зубном порошке яд, который
проявится после выпитого чая или кофе. Изо рта пациента исходит жуткий неприятный
запах. На вопрос врачей о происхождении запаха пациент отвечает, что специально
не будет чистить зубы, чтобы сбивать с ног контру и заговорщиков, которым он
будет дышать в лицо. Пациент убивает время в постоянной
писанине, которую затем распихивает по тайникам. Его письма сотрудники и
медперсонал находят в самых неприличных местах. Я прямо-таки устал ымать эти
конверты с бесчисленными указаниями. После пробуждения пациент, как правило,
старается попасть к телефону. Когда ему отвечают, что с Москвой нет связи, он
впадает в истерику. Т. о. он испортил 4-й телефонный аппарат. После истерики,
как правило, безмолвствует, это длится на протяжении часа, полутора. Затем еще
несколько часов ходит по дому, гуляет мало. Ест плохо. Много пьет воды и
постоянно ходит в уборную, через каждые 20-40 минут. По дому мочится. Лечащий врач: (подпись неразборчива)
Горки, дня 16 XII 1923 года». Так вот она, самая страшная и
наиболее тщательно скрываемая тайна – Ленин сошел с ума! Но когда это проошло? В декабре 1923
года? Или летом 1921-го? Как мог политик Сталин установить этот медицинский
факт раньше профессиональных врачей? * * * Когда в конце 1917 года вестный
революционер Г. Соломон (Исецкий) впервые встретил Ленина, в семью которого он
был вхож еще с дореволюционных лет, он был поражен проошедшей во Владимире
Ильиче переменой. – Помните: того Ленина, которого вы знали десять лет
назад, больше не существует, – говорил Владимир Ильич . – Он умер давно, с вами
говорит новый Ленин… Я буду беспощаден ко всему, что пахнет контрреволюцией!..
И против контрреволюционеров, кто бы они ни были, у меня имеется товарищ
Урицкий… Не советую вам познакомиться с ним! «В словах его, взгляде, – вспоминал Соломон, – я
почувствовал и прочел явную неприкрытую угрозу полупомешанного человека… Какое-то
безумие тлело в нем»… И это безумие не замедлило проявиться в нем в самых
ужасающих формах в ближайшие три года. Если непредвзятым, незашоренным глазом
посмотреть на ленинские резолюции, предписания, телеграммы, невозможно не
ужаснуться их болезненной кровожадности. «Ссылайте на принудительные работы в
рудники», «наводите массовый террор», «запирайте в концентрационные лагеря»,
«отбирайте весь хлеб и вешайте кулаков», «без идиотской волокиты и не спрашивая
ничьего разрешения расстреливайте, расстреливайте, расстреливайте».
Расстреливайте всех и за все– капиталистов за утаивание денег, кулаков за
сокрытие хлеба, офицеров за неявку на регистрацию, проституток за спаивание
солдат, солдат за невыход вагонов, демобилованных за хранение винтовки, крестьян
за нерасчистку снега. И рядом с этим какая-то непостижимая жалостливость: «12
французов пленных от холода страдают. Одеть + пища». И в этом же 1919 году
беспрецедентная по кровожадности резолюция, обнаруженная мной на никогда не
публиковавшемся письме Дзержинского Ленину. «В Ростове захвачены в плен 300 000 казаков войска Донского,
– писал Феликс Эдмундович 19 декабря 1919 года. – В районе Новочеркасска
удерживается в плену более 200 000 казаков войска Донского и Кубанского. В
городе Шахты, Каменске удерживается более 500 000 казаков. За последнее время
сдались в плен около миллиона казаков. Пленные размещены следующим образом: в
Геленджике – около 150 000 человек, Краснодаре – около 500 000 человек,
Белореченская – около 150 000 человек, Майкопе – около 200 000 человек, Темрюк
– около 50 000 человек. Прошу санкции. Председатель В.Ч.К. Дзержинский». Резолюция Ленина на письме: «Расстрелять всех до одного. 30
декабря 1919г.». В мае 1919 года предсовнаркома Ленин нашел время, чтобы
дважды напомнить железнодорожной ЧК в Жлобине о необходимости вернуть
реквированный велосипед аптекарю Г. Рабкину. И в этом же месяце он подписал
чудовищный, до сих пор скрываемый от народа документ, который мне удалось
обнаружить в архиве: «1 мая 1919г. Председателю В.Ч.К. No13666/2 тов. Дзержинскому Ф. Э. УКАЗАНИЕ В соответствии с решением В.Ц.И.К. и Сов. комиссаров
необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и
саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатывать и
превращать в склады. Председатель В.Ц.И.К. Калинин Председатель Сов. Комиссаров
Ульянов (Ленин)». И опять совмещение несовместимого – именно 1 мая, в День
международной солидарности трудящихся, Ленин подписывает документ, требующий
«расстреливать беспощадно и повсеместно» тех, кто молится Богу. Допускаю, что именно это патологическое соседство
сентиментальности и зверства как раз и навело Сталина на догадку, что вождь
невменяем. В таком случае он стал для Ленина поистине бичом Божьим, обрекшим
его на унительное и мучительное умирание. О том, что Сталин не забыл ленинского «указания» об
уничтожении русского православного духовенства, свидетельствует еще один
найденный мной документ. Это адресованная Берии Выписка протокола No 88
заседания Политбюро ЦК от 11.11.1939г. «– По отношению к религии, служителям русской православной
церкви и православноверующим ЦК постановляет: 1. Прнать нецелесообразным впредь практику органов НКВД СССР
в части арестов служителей РПЦ, преследования верующих. 2. Указание тов. Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919г. за
No13666-2 «О борьбе с попами и религией», адресованное председателю ВЧК т.
Дзержинскому, и все соответствующие инструкции ВЧК-ОГПУ-НКВД, касающиеся служителей
РПЦ и православноверующих, – отменить… Секретарь ЦК И. Сталин». Это решение сделало православную церковь союзницей советской
власти в годы Великой Отечественной войны. Энергично разрушать этот союз стал
через двадцать лет верный ленинец Хрущев… «ЧП» No 6, 1999г. Выслушай и другую
сторону (AUDIATUR ET ALTERA PARS) Профессор богословия Московской
Духовной Академии Алексей Ильич Осипов Дискуссия по вопросу канонации
последнего Российского Императора и его семьи часто принимает неконструктивный
характер, поскольку основное внимание обращается на те стороны государственной
и церковной деятельности и личной жни Николая II, которые не имеют
существенного значения в решении поставленного вопроса. В настоящей статье
поэтому делается попытка осмыслить лишь наиболее важное в нем, не касаясь анала
многих других его сторон. *** Есть целый ряд серьезных соображений, которые должны, по
меньшей мере, заставить задуматься любого непредубежденного человека о причинах
возникновения самой идеи канонации Николая II, ее аргументах и о возможных
последствиях ее осуществления. Как вестно, «не имеющая прнания всей Православной Полноты, в
силу своей антиканоничности, группа епископов, именующая себя Архиерейским
Собором Русской Православной Церкви за границей, десятилетиями вносившая
раздоры среди наших православных соотечественников» (Из Воззвания Архиерейского
Собора Русской Православной Церкви. 1990г.), или т.н. Русская Зарубежная
церковь, без благословения Матери-Церкви канонировала (главным образом, по
политическим мотивам) последнего Российского Императора. И вот, совсем недавно (со времени т. н. перестройки)
небольшой, но чрезвычайно активный круг лиц, имеющий самые горячие симпатии к
Зарубежной церкви, используя газеты, журналы, радио, педагогические и лекторские
кафедры и даже амвоны, начал с поразительной категоричностью настаивать на
канонации и Русской Православной Церковью бывшего Государя (бывшего, поскольку
он сам снял с себя этот сан, что, например, для покойного митрополита
С-Пербургского Иоанна Снычева было главным аргументом против канонации Николая
II) и его семьи, а также слуг (т.е. и инославных: лютеранки Е. Шнейдер и
католика А. Труппа). При этом особенно ярко бросается в глаза совершенно
нецерковный, типично политического характера ажиотаж, поднятый вокруг данного
вопроса и, по существу, сводящийся к тому, чтобы заставить чиноначалие Церкви и
всех ее членов прнать святость Николая II. Активные сторонники канонации, видимо, не чувствуют и не
понимают, что обсуждение вопроса о святости всегда и обязательно сопряжено с
благоговением, смирением и тщательной рассудительностью, что, естественно,
предполагает равноправные и благожелательные дискуссии. Когда же вместо такого обсуждения, вместо подобающего Анализа
аргументов на несогласных обрушивается прямая брань (в духе недавнего
атеистического прошлого), то это уже явное свидетельство иных, нецерковных
источников заинтересованности в решении этого вопроса и иной духовной установки
(как, например, это видим у иоаннитов – лжепочитателей праведного Иоанна Кронштадтского). В какой атмосфере, например, проходили последние процессы
канонации святых и новомучеников, в земле Российской просиявших? Были
дискуссии? Да. И они – совсем не необычное явление в жни Церкви. Таковые имели
место и ранее, даже в связи с канонацией преподобного Серафима Саровского. Но
никто при этом публично не обвинял несогласных с ним во всевозможных грехах и
ересях, не требовал немедленной канонации, не вел пропагандистских компаний, не
собирал подписей. Отсюда, в церковной среде не возникало каких-либо
противостояний, вражды, озлобленности, которыми бы подрывался авторитет Церкви.
Сохранялось взаимоуважение, был мир между всеми, что всегда является одним
свидетельств дела Божия. Апостол Павел пишет: в Церкви все «благообразно и по чину да
бывает» (14;40). Поэтому, хотя такие новопрославленные нашей Церковью, как,
например, Иоанн Кронштадтский, Амвросий Оптинский, Игнатий Брянчанинов и другие
были бесспорными угодниками Божиими и в их святости никто не сомневался, тем не
менее все в терпении ожидали часа их церковного прославления и прежде Акта
канонации никто не дерзал совершать в их честь богослужений. А что теперь
происходит? Несмотря на то, что процесс рассмотрения вопроса о канонации
Николая II и его семьи не завершен и решения Поместного Собора по нему не было,
в средствах массовой информации, именующих себя православными, и в такой же
литературе, в том числе для детей, их представляют уже в качестве святых, а
отдельные священнослужители всенародно совершают им молебствия и помещают в храмах
их «иконы» (хотя икона – это образ только прославленного Церковью), то есть
идет активный и сознательный процесс типичной мирской пропаганды, внушения,
совершается открытый, с прямым вызовом Церковной власти антиканонический акт. Доходит до того, что иконописное ображение членов бывшей
царской семьи везут в Грецию, на Афон и там ничего не подразумевающим верующим,
монашествующим представляют в качестве иконы, то есть уже прославленных Русской
Церковью! А затем реакцию (естественно, положительную) введенных в заблуждение
афонских монахов широко рекламируют как подтверждение святости этой семьи (см.
«Бог прославляет своих святых». М.1999). Или не менее любопытный факт: публично утверждается о том,
что бывшая царская семья будто бы канонирована в отдельных епархиях нашей
Церкви и потому ей можно совершать молебствия … в Москве (где она не
канонирована). В действительности же ни одна епархий (и тем более Сербская
Церковь) на настоящий момент (1 февраля 1999 года) канонического прославления
Николая Александровича и его семьи не осуществляла. Причисление к лику местночтимых святых требует: 1. Соборного
решения об этом епископа, клира и мирян епархии. 2. Рассмотрения материалов,
представленных епархией, Комиссией Священного Синода по канонации святых. 3. В
случае одобрения Комиссией – утверждения Святейшим Патриархом. Как понимать эти факты? Какая таинственная сила заставляет
поступать подобным образом? Что сказал бы, например, любой священник тем
верующим, которые вступив в брак, не дожидаясь церковного благословения, да
еще, ссылаясь на поддержку введенных в заблуждение авторитетных лиц и используя
далеко не лучшие средства, решительно требуют прнания законности своего
поступка? – Ответ ясен. А здесь не подобное же совершается? Возникает вопрос: в чем причина такого
протестантско-революционного шага, не считающегося ни с нормами жни, ни с
правилами, ни с дисциплиной Церкви? Вопрос этот для настоящего периода ее жни,
когда со всех сторон, вне и нутри, расшатывают ее устои, в высшей степени
серьезен. Ибо если реформистам не удается поколебать Церковь слева, то не
подрываются ли подобными акциями ее основания справа? Действительно, в какое
состояние придет наша Церковь, если в ней каждый по своему усмотрению, не
считаясь с высшей Церковной властью, выражающей себя в голосе Собора, начнет
самочинно одних канонировать, других деканонировать (уже есть и такие
«предложения», пока еще негромкие)? Известное же на данный момент «оправдание» этого шага
поражает своим нигилмом по отношению и к Церкви, и к истории нашего народа.
Оказывается, Николай II обладает такой исключительной святостью среди всех
русских святых, что в случае канонации станет «первой святыней России». Это
убеждение открыто высказано в недавно вышедшей массовым тиражом (10 000) книге
В. Кобылина «Анатомия мены» (СПб.1998.С.6). И оно громко подтверждено 257-ю активистами и сторонниками
канонации, в том числе и некоторыми вестными московскими священниками в их
обращении к Святейшему Патриарху Алексию II, в котором они пишут: «В это
тяжелое для Русской Церкви время наши сердца просят молитвы Царю-искупителю
Государю Мученику, первому мирянину в Церкви земной и первому предстоятелю Руси
Небесной пред Престолом Вседержителя» (выделено нами – А.О.). Итак, наряду с единственным для христиан Искупителем –
Господом Иисусом Христом – в конце второго тысячелетия объявляется другой
«искупитель»! (Что очень симптоматично для нашего времени). И, естественно,
перед лицом «искупителя» все величайшие святые земли Русской: Антонии и
Феодосии, Сергии и Серафимы, Иоанны и Тихоны … – все те, которыми духовно и
государственно всегда жил и утверждался наш народ, меркнут. Все они отходят на второй план перед величием «первого
мирянина», высочайшая святость которого превосходит, оказывается, всю доселе
бывшую на Руси святость: и равноапостольных мирян Владимира и Ольги, и сонма
благоверных мирян-князей, и Христа ради мирян-юродивых, и преподобных,
святителей, праведных, мучеников. И это будет слава Церкви? Вот что предлагается нашему
народу! (Нет сомнения, что подавляющее большинство подписавших Обращение,
сделали это без должного внимания и решительно откажутся от него). Что же и кто
стоит за этим шагом и на что рассчитана данная акция? На чем же основывается убеждение в уникальной сверхсвятости
Николая II? Во-первых, что означает сама канонация? Она, конечно, не
присвоение «чина» заслуженному христианину и даже не просто уверенность в его
спасении. Канонация есть прославление его, то есть свидетельство Церкви о таком
выдающемся среды обычного благочестия уровне жни или такого подвига христианина,
который достоин именно славы Церкви и предлагается ею в качестве примера для
подражания всем своим верным чадам. А по тому, каковы идеалы святости у
Поместной Церкви, можно судить и о достоинстве ее самой. По этой причине вопрос
о том, является ли Николай II достойным именно славы Церкви, имеет
принципиальное значение. Если ставить вопрос о канонации, исходя его жни и
деятельности, то нельзя не учитывать по меньшей мере следующих серьезных
фактов. === 1. Беспрецедентное в истории Российского государства
отречение Государя от престола имело среди прочих следующее роковое последствие
для страны. Николай II, не обеспечив исполнение важнейшего в этой
исключительной ситуации закона Российской империи – безусловного наследования
престола (статья 37), своим (и за Наследника) отречением упразднил Самодержавие
в России и тем самым открыл прямую дорогу к установлению революционной
диктатуры. Он при этом не только противозаконно отрекся за Наследника, не
только передал власть тому (Михаилу), кто даже не знал об этом, а когда узнал,
не принял ее, но и прямо преступил решения и клятвы Великого Московского Собора
1613 года, постановившего: «Заповедано, чтобы бранник Божий, Царь Михаил
Федорович Романов был родоначальником Правителей на Руси рода в род, с ответственностью
в своих делах перед Единым Небесным Царем. И кто же пойдет против сего
соборного постановления – Царь ли, патриарх ли, и всяк человек, да проклянется
таковой в сем веке и в будущем, отлучен бо будет он от Святой Троицы» (выделено
нами – А.О.). Николай II в своем акте отречения написал: «Заповедуем Брату
Нашему править делами Государственными в полном и ненарушимом единении с
представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут
ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу» (выделено нами – А.О.). То есть последний Царь не только уничтожил одну великих
святынь нашего народа – Самодержавие, освященное Церковью, традицией, историей,
но и собственноручно утвердил западные, демократические принципы правления в
России, что уже прямо свидетельствует о характере его убеждений. Так, в истории
государства Российского рукою монарха совершился великий соблазн. Конечно, по
промыслу Божию. «Сказал также Иисус ученикам: невозможно не придти соблазнам,
но горе тому, через кого они приходят» (Лк. 17;1). В этом отречении есть и другая сторона – сакральная.
Помазание Государя на царство означает ниспослание ему дара вспомоществующей
благодати в управлении государством. И хотя это помазание не входит в
традиционное число церковных таинств, тем не менее помазание на царство также
требует от помазанника соответствующего возгревания (2 Тим.1;6) этого дара,
чтобы не отступила от него благодать Божия. Поэтому, отрекаясь от престола с
нарушением законов, царь отрекается от самого дара помазания. В случае же с Николаем II ситуация еще более серьезная. Он
не просто сам отрекся от престола, но и, не обеспечив его наследование, вообще
уничтожил царскую власть в России как таковую. Так что его отречение
соответствует не уходу священнослужителя на покой, когда сохраняется право
служения, и даже не просто снятию с себя сана, но уничтожению самого этого
служения на Руси. Следует также иметь в виду, что христиане, которые
отрекались, не выдержав пыток, всегда именовались отпавшими, и в случае их
покаяния определялись в разряд кающихся, не допускавшихся определенное время до
Евхаристии. Царя же уговорили отречься от его первейшей христианской
обязанности, и он позднее лишь сожалел об этом как ошибке, но не как грехе,
величайшем для царя, и принес ли в нем покаяние? === 2. Отношение Николая II к Церкви. Он не только не
отменил и не смягчил введенное по протестантскому образцу антиканоническое
возглавление и управление Церкви мирянином (императором) и ее фактическую
подчиненность обер-прокурорам, царским фаворитам, Распутиным, выразившуюся в их
вмешательстве в любые, в том числе в чисто внутренние дела, но и усугубил ее
угнетенное положение реформами 1905-1906 годов. В результате их Русская Церковь
оказалась единственной всех религиозных объединений, которая по новым законам
не получила никаких свобод, так и оставшись государственным «Ведомством»! Даже царский указ от 17 апреля 1905 г. об «укреплении основ
веротерпимости» готовился Правительством без какого-либо участия иерархов,
Святейшего Синода. Не случайно, митрополит Вениамин (Федченков) восклицал:
«Господство государства над Церковью в психологии царских и высших кругов
действительно было к общему горю» (На рубеже двух эпох». М. 1994. С.139).
Инспектор же Московской духовной академии профессор архимандрит (впоследствии
архиепископ и исповедник) Иларион Троицкий прямо писал: «Перед началом войны
(первой мировой – А.О.) Церковь в России была унижена до крайности… Церковная жнь в новом законодательстве совершенно не
выделена круга ведения представительных учреждений. И теперь юридически
обсуждать и решать многие вопросы даже внутренней церковной жни получили право
и Фридман, и Чхеидзе. Порабощение Церкви государством достигло окончательного
развития. И это в то самое время, когда и раскольники, и сектанты, часто вредные
России, выросшие немецкого семени, получили полную свободу. Открываешь газету и
видишь, как легко раскольникам собраться на с Вспоминаешь, как и высланный
теперь России Фетлер устраивал съезды баптистов в древней православной Москве.
И только Православная Церковь не может составить Собора и поставить на нем
законного Главу, согласно 34-му апостольскому правилу! Тяжело иногда бывать в
Московском Успенском соборе… Но еще больнее, чем всегда, было видеть пустое патриаршее
место! Хотелось воскликнуть: доколе, Господи!» (Цит. по: «Церковь и общество».
1998. No3. С.57). О том же с горечью писали и говорили многие иерархи,
богословы, выдающиеся церковные люди. Но мечтам и о Соборе, и брании Патриарха
Всероссийского Николай II так и не позволил осуществиться. Все это проошло лишь
после его отречения от престола. В феврале 1917 года, когда Поместный Собор, наконец,
открылся, архимандрит Иларион писал: «Высочайшая резолюция 31 марта 1905 года
на докладе Святейшего Синода о созыве Собора: «Прнаю невозможным совершить в
переживаемое ныне время столь великое дело…
|
